Я пробежал глазами текст проекта. Ничего собственно нового по сравнению с той уже закрепившейся практикой, которая имеет место последние десятилетия, я не нашел. Всё в духе системного администрирования и регулирования. Но вот отзывы монашествующих весьма важны. Да и не только их.
Бабкинъ Михаилъ Анатольевичъ,
5.06.2012 в 23:08
Осмелюсь напомнить, что в начале XX века - в период "неканоничного церковного управления", при "проклятом царском режиме", "угнетавшем и порабощавшем Церковь", "унижавшем церковную иерархию" - перед проведением большой реформы церковного управления делался большой опрос епархиальных преосвященных. Спрашивались их соответствующие мнения и пожелания... Потом все сии отзывы были изданы...
А вот в нынешних условиях "истинной свободы Церкви", при её "каноничном возглавлении" и проч., проч., проч. условиях "возрождения", спрашивать тех, кого в первую и главную очередь касается готовящаяся реформа, не шибко, похоже, собираются...
ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ - НА ТО И НАПОРОЛИСЬ.
монах Диодор (Ларионов)
5.06.2012 в 22:37
Хочу поддержать монашествующих, которые высказались ниже относительно данного "проекта" монастырского устава. Совершенно очевидно, что этот так называемый устав - самый большой позор в истории русского монашества и русской Церкви. Этот "устав" попирает многовековую монашескую традицию, основанную на главном принципе - избрании игумена братией, а не назначении сверху - без которого, как было верно
замечено, говорить о монастыре как духовном сообществе просто невозможно. Очевидно, что сегодня все решения о монастырях принимаются людьми, совершенно не знакомыми с монашеской жизнью, совершенно некомпетентными, циничными и едва ли глубоко церковными. Полностью игнорируются какие-либо церковные правила и постановления Соборов, не говоря уже об элементарных нормах человеческой морали
(например, о социальной и правовой защите монахов, которые являются полноценными людьми, а не рабами на плантациях и т.д.). Пункт, подчеркивающий некое обязательное "служение монастыря миру", является плодом незрелой фантазии составителей, который никак не соответствует духовной цели монастыря, существующего исключительно как место покаяния, τόπος μετανοίας. Все разговоры о служении миру не имеют под собой никакой канонической, богословской и духовной почвы. Это результат обмирщения Церкви и превращения её в "бюро
по предоставлению ритуальных услуг". Пункты, касающиеся "послушаний", работ и административных наказаний, настолько чудовищны, что даже не заслуживают обсуждения. Мне непонятно одно: кто имеет дерзость составлять
подобные проекты для всего монашества, не изучив при этом каноническое право и авторитетные монашеские уставы, написанные не юношами - сотрудниками церковных отделов, а святыми отцами и наставниками монашества? Это целый пласт канонического права, который, к слову сказать, очень плохол разработан в русской каноническом праве. Но есть толстые тома, описывающие монашесткое право" в канонических сводах греческих канонистов, которые сегодня заслуживают самого пристального внимания. Я могу назвать два основных пособия: 1) Ἀ. Πετρακάκος. Οἱ μοναχικοί θεσμοί ἐν τῇ, Αποστολικῇ Ὀρθοδόξῳ Ἐκκλησίᾳ. Leipzig 1907; 2) Π. Παναγιωτάκος. Σύστημα τοῦ Ἐκκλησιαστικοῦ Δικαίου, τόμ. Δ'. Τὸ Δίκαιον τῶν Μοναχῶν. Ἀθῆναι 1957. (Кстати, русское издание второй работы готовится к выходу). Без хорошего знания этих основополагающих трудов говорить о монашеском праве, и тем более проектировать монашескую жизнь для реально существующих общин - значит не отдавать себе отчет в том, что делаешь. Разве не понятно, что это эксперименты с живыми людьми, а не с каким-то подручным материалом. Понимают ли составители свою ответственность перед Богом и Церковью за то, что делают? Понимают ли, что им придётся отвечать за некомпетентность, ведь результат некомпетентности в этом вопросе - погибель человеческих душ? Очевидно, что проект нуждается в кардинальной переработке (а лучше новом составлении на основе святоотеческих уставов), причем с учетом голоса монашествующих, ведь по этим уставам жить им, а не нынешним составителям. Главный принцип любого современного устава (достаточно посмотреть греческие современные уставы) заключается в том. чтобы каждое его слово имело основание в священном монашеском предании (с обязательной ссылкой на источник того или иного правового постановления).
========================================
От себя немного добавлю. Игнорируется многое уже довольно давно, не сейчас эта ситуация возникла. Все тот же "системный кризис". Но дело еще и в состоянии монашества как такового, каких людей допускали все эти последние десятилетия до него. Теперь многое придется долго еще расхлебывать. Вот в 1995 году я три месяца прожил в Высоцком монастыре в Серпухове...
Думал рукополагаться через принятие монашества, по правилам игры, предлагаемым нашей же Системой: либо женись, либо постригайся, а третьего не дано. Епископ Можайский Григорий, посылая меня в этот монастырь, говорил, что это вроде как образцово-показательный, где монашеская жизнь налажена. Наместником его тогда был архимандрит Иосиф (Балабанов). Насельникам от него много терпеть приходилось от его самодурства (само собой, меня он сразу же не воспринял, но я старался смиряться, как "положено", и потому три месяца все-таки там прожил!. Но у митр. Ювеналия арх. Иосиф всегда был на хорошем счету. В 1999 году я посетил этот монастырь уже будучи священником, когда архим. Иосиф был уже епископом (тогда Угличским, а потом его сослали в Биробиджан). И почти никого из прежних иеромонахов уже не застал! Кто ушел в мир и женился, кто вообще тронулся рассудком, кто был "отлучен от церкви" самим архимандритом (sic!) и всерьез при этом думал, что он отлучен и т.д. Пострижены и рукоположены многие были двадцатилетними или чуть позже. Плоды такой монашеской жизни говорят больше, чем все слова, вместе взятые.
Была у меня давняя запись об этом: http://pretre-philippe.livejournal.com/4882.html
